Рассказываю подробно о том, как появился Максимка!
28 ноября я пошла к врачу. До родов еще месяц, ведь срок мне ставят 30 декабря. То есть это 36/37 неделя беременности. Врач меня посмотрела и говорит, что завтра звони в роддом, езжай туда на этой неделе, может, уже положат, пусть решают, сама родишь или нет. Я вышла из кабинета в шоке – так быстро? Уже все? На этой неделе в роддом? Я так врачу и сказала: я не ожидала, что 9 месяцев пролетят так быстро! Врач посмеялась – быстро? На следующий день я поехала в четвертый роддом и заключила договор.
Как я провела последние дни дома до роддома? Я пыталась дописать как можно больше диссер, оформляла фотоальбом в Интернете, мы купили кролика и назвали его Крибли, ходила каждый день вечером с мужем за продуктами. Очень много вспоминалось детство и подростковый период… вся жизнь вспоминалась. В животике малыш уже совершенно не вмещается, моя кожа его прямо обтягивала! Вот ручка, вот другая ручка, вот ножка, а вот попка. Похлопаешь по попке – ручка высовывается! Подготовительные схватки уже тревожат – вдруг сейчас, раньше, начнется?! Но нет, раз-раз, и проходят.
15 декабря – осмотр у врача в роддоме. Целое дело доехать до другого конца Москвы! Мы с мужем вызвали такси и быстро доехали. Получилось, что приехали раньше на 1.5 часа! Зато я первая в очереди. Врач меня осмотрела и сказала, что после выходных могу приезжать и заранее ложиться. А я спрашиваю: а если ли гарантия, что за выходные у меня не начнутся роды?! Ведь схватки ночью хоть и не регулярные, но уже болезненные? Врач отвечает: можешь, если беспокоишься, прямо сейчас здесь остаться. Так я и сделала. Кирилл был, конечно, недоволен, что я не собрала вещей, ему пришлось ехать домой, все собирать и привозить мне их тем же вечером. Зато я под присмотром, мне так спокойнее! Надо сказать, что Кирилл ко мне ездил каждый божий день и очень меня поддерживал!
Вход в родильное отделение оказался другой, с улицы. Там решили, что я уже рожаю – побрили и дали уже прозрачненькую накидку. Как выяснилось, что я просто заранее пришла ждать роды, все вещи отобрали (дефицит!), ели-ели дали тапочки (ужасно старые, уже окаменевшие). Завели на меня карту, все выспросили. Спрашивал врач-иранец, такой веселый! Шутил все время. Там потом, оказалось, все мужчины-врачи очень веселые мужики. Наверное, это у них такая защита от стресса! Проводили меня в палату в отделении патологии. Палата просторная, есть все удобства, холодильник, чайник, посуда, телевизор, очень чисто. Соседка лежит на сохранении, у нее на 25 неделе началось кровотечение из-за низкой планцеты.
Как я и предполагала, в выходные у меня были очень болезненные схватки – если бы я была дома, я бы всех подняла на ноги ночью и в панике приехала бы в роддом. Может, на нервах и родила бы?! Но в общем я пробыла на пятом этаже еще 1.5 недели. Проходили они весело! Лучше, можно сказать, время! Последний отдых! Последний раз ничего не делаю. Кормят ужасно мало, просто голодаю. Эта диета, наверное, для тех, кто худеет. Мне и Кирилл, и мама, и тетя навезли по моей просьбе столько еды, что потом, когда я уже переходила в родовое отделение, увезли 3 сумки! Опять же, в последний раз так вкусно ела! Потом, когда стала кормить грудью, я вспоминала все эти колбаски и мандарины.
За неделю ко мне приходило много врачей, да и я часто ходила на всякие анализы. Все в норме. Врач-иранец делал мне кардиограмму. Спрашивает: какого роста муж? Я удивлена, спрашиваю, при чем здесь это?! Он говорит: ребенок у тебя большой, видно, муж высокий. Второй ребенок еще больше будет – и разводит руки, показывая размер. Я говорю, да, точно, высокий. УЗИ сделали: говорят, вес 3200 гр. Мало что-то для большого ребенка, правда? Потом так и получилось – Максимка родился высоким и тяжеленьким!
Врачи меня все спрашивали, как я чувствую, когда рожу? Я отвечаю: мне кажется, что вот-вот, на днях. Долго решался вопрос, как я родоразрешусь. Я – случай уникальный. Мало того, что я прибавила 20 кг. и из оооочень худой стала просто худенькой, так и с тазом моим что-то необычное. Завотделением, очень деловая женщина, прибегала ко мне каждое утро и говорила, что пока еще не знает, не может решить. Сделали рентген только через неделю – оказалось, что малыш проходит тик в тик. Лучше не рисковать, говорит, согласна на кесарево? Я согласна!!! Я рада, что все решилось, а то я была как на иголках, не понятно было, к чему готовиться эмоционально.
У меня уже новая соседка, первая под собственную ответственность отказалась от госпитализации, так как ее не лечили, а заставляли лежать. У новой соседки сильные отеки на ногах. Срок у нее такой же, как у меня, но рожать она собралась 1-3 января (на самом деле она родила 31 декабря!) Ее тоже не лечат - ни таблеток, ни уколов, а тоже просто заставляют лежать.
Малыш в последние дни до рождения уже затих, редко-редко когда толкнется. Операцию назначили на понедельник 26 декабря. В пятницу, 23, завотделением предупредила меня, когда увидела мои подготовительные схватки (они уже шли день и ночь): «Ты за выходные не рожай! Лежи, не вставай». Потом, уже когда я лежала на операционном столе, она пробегала мимо (очень деловая женщина), увидела меня и кричит: «Молодец! Вытерпела!»
В последние 2 дня до рождения малыша мне действительно пришлось терпеть. Я уговаривала маленького, что осталось совсем чуть-чуть, что надо подождать и тогда тебе будет свободнее, и ты сможешь махать своими ручками и толкаться ножками. За сутки до операции мне нельзя ничего есть – желудок от голода сводит, я пью литрами чай. Малыш не понимает, почему стало так мало кушать и начинает вертеться – я сижу, а меня качает из стороны в сторону. Приезжали мама, папа, брат, двоюродная бабушка. Кирилл – каждый день. Он приехал за день до операции и пробыл со мной почти пол дня. Он дал мне благословение на здоровье и успокаивал меня, потому что, не буду скрывать, я боялась. Потом, когда он уехал, мы до ночи разговаривали по телефону. А на ночь мне дали снотворное – я как провалилась без сознания, а не спала.
Ну вот. 26 декабря. Приехали. Как я себя чувствую? – Не верится. Меня соседка спрашивает: верится? – Нет, не верится. Мой животик, я так к тебе привыкла, так с тобой хорошо! Вместе просыпались, вместе день проводили, толкались, кушали, икали, спали, вместе укладывали спать! Как это так, что он будет пустым? Не верится. А кто внутри? - Не знаю, не воспринимаю. Я буду по тебе скучать, мой животик. Надеюсь, мы с тобой еще потом встретимся.
Я проснулась в 7:30. Одела халат. Сижу, жду. Зашла медсестра, идем на клизму. В своей палате жду потом до 9 часов. Заходит новая врач – это она будет меня оперировать. Она заведующая того отделения. Говорит, будет совсем не больно. Оказалось потом, что она была совершенно права. Действительно, кроме шуток, совсем не больно! Самое больное было, когда мне делали обезболивающие уколы! Зашли две медсестры и пригласили в смотровую. Я иду туда с пакетиком, где лежит мобильный телефон. Я ужасно потом за него беспокоилась, чтобы он никуда не затерялся и все время о нем спрашивала. Сестры надо мной смеялись – они положили его ко мне в ноги на каталку, а я все продолжала их спрашивать, где мой телефон. Из смотровой, со словами «Ну! С Богом!» меня повезли на второй этаж на лифте. В лифт, помню, зашли еще врачи-мужчины, которые обсуждали что-то ужасно медицинское, а на меня не обращали никакого внимания. На втором этаже меня провезли мимо открытых дверей. Мне было видно, что там над кем-то старается много врачей. Это была моя будущая соседка по реанимации. Следующий зал – мой. Лежу на операционном столе. Снимаю очки. Холодно, дрожу вся. Заходит дядя-анастезиолог, а я ему улыбаюсь. Он: «Приятно видеть улыбающуюся женщину на операционном столе!» Спрашивает, что ты так трясешься, говорит, не бойся, сейчас тебе сделаем спинальную анестезию, больно не будет. А мне и не страшно, холодно просто. Понятно, что из животика с температурой 37 малыши, появляясь на свет на такой холод, орут. Анестезиолог так за моей головой и стоял. От анестезии я то задыхалась, то тошнило ужасно, а он говорил, как дышать. Руки привязали! В левую вкололи катетер для физраствора, а на правую поставили измеритель давления, потом у меня от этой штуки синяки остались. Через пару мгновений после анестезии по всему телу пошло приятное тепло. Стало так уютно, мозг притупился. Сквозь эту «тупоту» слышу голос анестезиолога: «Я буду надевать тебе маску с газом, чтобы ты спала, когда будут резать. Но ты проснешься и будешь видеть и слышать, как достанут ребенка, к тебе его поднесут и, может, если будет все хорошо, положат к груди». Я поняла эти слова и удивилась, так как о газе меня не предупреждали. Вошло еще 3 врачей – две женщины встали по оба моих бока, другая встала слева у стола у стены. На стол положат моего мальчика. Все готовы, начинаем. Слева на стене – часы. 9:10. Вижу, рука надевает мне на нос и на рот маску. Тут же вижу хирургов, они говорят «мальчик! … какой хороший мальчик! ...» Слышу сначала глухой, где-то внутри внизу, а затем все громче и громче крик «аааа, аааа, аааа». Сначала пролетает мысль: «Кто это?» Меня спрашивают: ты слышишь? Да это же он! Вижу, достают синенького такого, пуповина белая. Врач слева передает его к врачу у стола. Вижу, уже подносят его ко мне. Крики: «Да оденьте ей очки», я говорю, не надо и так вижу. Опять слова: «Да оденьте ей очки». Руки одевают очки – лучше видно не стало, но приятно, что так заботятся. Врач держит перед моими глазами Максимку. Проносится мысль: думала, страшный будет, как на фотографиях из журналов, а мой Максимка не такой, человечек настоящий. Говорят: «Потрогай его пяточку!» Я думаю: к груди не прикладывают, ну и правильно, синий, значит, кислорода не хватало. Потрогала пяточку – сухая и теплая такая. Смотрю на часы - 10:10. Потом вижу, рука одевает мне опять маску. Следующее мгновение – маску снимают. Надо мной уже никого нет. Приподымаю голову – животика моего тоже нет. Слышу: «54 см. и 3750 гр.» Ничего себе, думаю! Правильно говорили, большой. А УЗИ как приятно ошиблось! Сейчас 10:40. Вот и все. Пережила.
Следующий этап – сутки в реанимации. Я, держась за поручень, пытаюсь перебраться со стола на каталку. Хе-хе! Не могу! Ниже груди – что-то абсолютно чужое, не мое. Сестры перетаскивают чьи-то ноги. Я на них смотрю, как на веревочки, потусторонние объекты. Хе-хе, вот она какая, эта анестезия! Я в сотый раз спрашиваю, где мой телефон. Сестры смеются: «Да не нужен нам твой телефон, у нас свои есть!» Я говорю, да я не то имею в виду, я позвонить хочу. Они говорят, ну не в коридоре же, сейчас приедем и позвонишь. Привезли в палату, там лежит девушка, спит. Тут что-то меня так тошнить начало, думала, задохнусь. Звоню мужу – ба, да язык вообще не ворочается! Сказала, что все закончилось, вес, рост. Слышу по шуму, Кирилл в метро, на работу едет. Через некоторое время привозят еще одну девушку – она ужасно громко кричит, что ей больно, «помогите-помогите! сделайте что-нибудь! мама!» Я ее помню, она в патологии со мной была, я ее в столовой каждый раз видела! Помню, у нее живот был просто гигантских размеров! Сестры на нее ругнулись, что не одна ты такая, смотри, все молчат, терпят, а ты орешь. А мне и терпеть нечего – не больно совсем.
Тут просыпается первая девушка, и мы знакомимся. Да-а-а, их истории вводят меня в неудобное положение. История первой, которую я видела в операционной, вообще поучительная. Она готовилась к естественным родам на курсах вместе с мужам, рожать хотели вместе, чуть ли не дома. Муж выучил массаж, накупил масел. Воды стали подтекать ночью. Ехать в роддом решили утром. Утром стали медленно собираться и в роддом приехали около 9 утра. Пока ехали, повторяли как делать массаж, радовались. В смотровой пошли зеленые воды. Девушку срочно схватили и даже без клизмы - на операционный стол! Общий наркоз, ребенка она своего даже не видела. Мужу только показали. Пришла медсестра и говорит: «Ехать в роддом надо было ночью. Еще чуть-чуть и …» Девушка в метре справа от меня лежит и у нее истерика. Жалко ее. Слева девушка, которая кричала. Приходят к ней врачи с закутанным в кокон младенцем. Включили музыку, чтоб я не слышала. Свет выключили. Когда ушли, у девушки начинается тоже истерика. Спрашивать как-то неудобно. Да она и сама уже рассказывает. У ее девочки на все лицо родимое пятно. Большие пятна и по всему телу. Наверное, из-за герпеса, который был во время беременности. Ее малышка - 56 см. и 5 кг.! Девушка удивляется – сама она небольшая, а муж вообще ниже ее и 55 кг.! Мы все втроем отходим потихоньку от наркоза, у моих соседок нарастает паника. Я не могу даже никому позвонить, так как я в восторге, мне так хорошо, а им плохо. Своими восклицаниями я буду их расстраивать, наверное. Поэтому я всем шлю sms-ки с телефона. И тебе тоже в тот момент послала! Все мне тут же ответили. Эти sms-ки я до сих пор на телефоне храню.
Вечером ко мне принесли показать Максимку! Такой человечек, описать невозможно! Он спит и кушать не хочет. Он и на следующий день вообще не ел. Я потом только узнала, что это такой стресс у кесарят. Такой стресс, что 2 дня не есть и не просыпаться для них нормально. Зашла завотделения, которая меня оперировала. Говорит: правильно, что кесарево сделали, а иначе бы ты не родила. Я спрашиваю, а сколько баллов по шкале Апгар? Она говорит, 9-10, хороший мальчик!
На следующий день утром, 27 декабря, меня отвезли на 4 этаж в отдельную палату. Надо сказать, я уже могу встать на ноги, правда, сгибаясь в три погибели, как старушка. Максимку мне сегодня не дадут, он в детской комнате. Я решаюсь доковылять до нее и посмотреть на него. В детской 5 малышей в люлечках. По бирочкам я нахожу «Купцову Анну Константиновну. Мальчик». Он самый крупненький из всех! Во второй половине дня приехали мама и муж посмотреть на малыша.
Все последующие дни до 31 декабря я и Максимка вместе учились кушать – он сосать, а я переходить на твердую пищу (в общем мне нельзя было есть трое суток). Каждый день ко мне приезжал Кирилл и мама. Была пара смешных моментов – в первую нашу совместную ночь Максимка кричал раз в 1.5 часа, прося еду, плакал и после еды, плакал и когда я меняла ему каждый раз подгузники, а у соседки через стенку – крикнет разок и замолчит. Я думаю, какой спокойный ребенок у нее. Утром встречаемся мы с ней – она вся бледная и замотанная. Я говорю, какой молодец твой мальчик, не плачет совсем. Она говорит: «Что ты! Он всю ночь ел и не отпускал меня ни на секунду! Как только я пыталась его положить в люльку, он начинал кричать! Так я с ним все время и просидела!» J В ту же первую ночь вместе я понимаю, что я не помню, как заматывать Максимку во все эти пеленки! В час ночи я решила найти детскую медсестру, тем более они каждый раз повторяли, что если есть проблемы, зовите. Медсестра попалась очень боевая – она влетела в мою палату, молча за секунду запеленала Максимку и исчезла, не говоря ни слова! Я так и осталась стоять с открытым ртом! Позже, я проснулась, что у соседки зажегся свет и кто-то к ней вошел. Потом она рассказала мне, что оказалась в такой же ситуации только в 3 часа ночи и тоже пошла искать медсестру. Ей повезло меньше – медсестра спала на диванчике в коридоре и соседке пришлось долго ее будить. Боевая медсестра молча вскочила, влетела в палату, запеленала и точно также как и со мной, убежала.
31 декабря праздник совершенно не чувствовался. Я о нем и забыла. Очень хотелось, чтобы меня отпустили домой, хотя рано, не полагается. Но завотделением пошла нам всем на встречу и отпустили всех, даже, кто рожал на день позже меня. Я очень волновалась, ожидая 4 врачей, ведь они могли выписать нас с Максимкой только, если мы были здоровы. Все мои родные были готовы уже ехать ко мне (выписка с 15 до 18 ч.), но каждый врач говорил, что окончательное решение принимает следующий врач. Все стало ясно только в 13 часов, когда последний врач на мой вопрос: «Так вы нас выписываете?», ответила: «А что сказали предыдущие врачи? Если дело только за мной, то, конечно, выписываю». Я всех обзвонила и дала отмашку нас забирать!
Как только я достала пакет с моей одеждой, у меня началась аллергия. Аллергия продолжалась еще 3 дня. Наверное, на запахи. После стерильного роддома дома, казалось, дышать невозможно. Но потом все прошло.
Меня торжественно встретили, а детская медсестра торжественно передала огромный кулек с Максимкой мужу. Мы сфотографировались и торжественно поехали домой. Дома папа торжественно показал, какой ремонт он сделал у нас дома, мы опять фотографировались и нам дарили подарки! Вообще-то это был канун Нового года, это был как-то странно. Мы дождались традиционного выступления президента и легли спать. Весь следующий день был в какой-то для меня суматохе. Кирилл бегал по магазинам, докупал что-то. Только к вечеру, когда мама передала мне поздравления из Церкви, я поняла, что вообще-то это воскресный день и что сегодня было воскресное собрание в Церкви, где президент прихода всем объявил, что родился Максим Купцов.
Ну а теперь уже прошел месяц, и мы уже выросли. И сейчас каждый день меняемся – вот уже глазки открываем, улыбаться пытаемся, на ручки, когда на животике, привстаем. Гулить начинаем. Ночью Максимка спит 5-6 часов, кушает 7 раз в день через 2-3 часа. Газики уже мучить перестали, аллергии на молочную смесь нет (завес в один месяц показал, что моего молока недостаточно. После кормления собой я докармливаю его 2-3 раза в день смесью Nutricia Nutrilon Omneo 1).
Не скажу, что когда-либо сдавали нервы, но руки опускались у нас с мужем, когда Максимка «гулял» с 23 до 2-3 часов ночи и не хочет спать. Особых материнских чувств я за собой не замечаю, это меня даже беспокоит. По-моему, я осталась прежней в мировосприятии, мне ужасно нравится работать. Кирилл очень много делает, сидит с Максимкой, а успокаивает он его даже лучше, чем я! Каждый день купаем Максимку, чем тоже руководит папа. Также не скажу, что устаю или замоталась – по хозяйству и готовке успеваю. Стирки и глажки вообще никакой – стирает машинка с сушкой, а вещи Максимки я вообще не глажу.
Когда Максимке было 3 недели, я начала преподавать вечерами в университете. Скоро начну заниматься с учениками английским. Пытаюсь дописывать диссертацию, но получается ужасно медленно, что меня очень расстраивает. Нам очень помогают родители и двоюродная бабушка, сидят с малышкой, когда мы с Кириллом хотим погулять или когда мне надо на работу.
На улице уже 2 недели очень холодно, и мы не выходим. Коляску очень крутую купили! Мы заключили контракт и все врачи и анализы приезжают к нам домой.
Ну вот! Самое длинное в моей жизни письмо – да и событие, согласись, самое значительное в жизни! Теперь жду, когда пройдет года 3, и я опять хочу ждать маленького человечка! Воспоминания у меня самые лучшие, мне все ужасно понравилось!
Анюта
