Почитав рассказы о родах, я захотела поделиться своими впечатлениями от этого радостного, сложного, ответственного и много еще какого события. Может кому-то пригодятся мои воспоминания.
Забеременела я в двадцать лет, хотя планировала лет в двадцать пять, но человек располагает,… Мы не планировали ребенка, но когда узнали о беременности, радости не было предела. На учет встала рано, исправно сдавала все анализы, пила витамины, делала гимнастику для беременных. Токсикоза особого не было, только тошнило от запаха вареного мяса. На седьмом месяце мы с мамой и мужем пошли на УЗИ. Мама и Костя остались в коридоре. С ребенком все было в порядке. «Девочка», - буднично так сообщил врач. В нашей семье все, без исключения, хотели, чтоб у меня родилась девочка. У мамы двое сыновей и я, а у свекрови только два сына, девочек совсем не было, поэтому она просто мечтала о внучке. Из кабинета я буквально выпорхнула, несмотря на свой беременный живот и побежала сообщать радостную новость маме и мужу. Их восторг трудно описать. Я пыталась как-то поумерить их пыл, напоминая, что ведь не точно же еще. Но для них уже все было точно. Хотя, надо отдать им должное, они все же говорили, что хоть мальчик, хоть девочка, лишь бы был здоровеньким.
ПДР у меня был 21 июня. Почти всю беременность я делала гимнастику для беременных, много ходила, гуляла, делала все домашние дела, в общем, жила довольно активной жизнью. Кроме того, у нас дом с садом и огородиком, и весной там работы хватает. Как раз в апреле-мае начались садово-огородные работы. Да плюс к этому затеяли мы дома ремонт, чтоб к рождению малыша все было покрашено-поклеено. С краской я особо не контактировала, зато все остальное не давало мне засидеться. В последние месяцы днем я чувствовала непреодолимое желание поспать, поэтому еще успевала поспать минут по 20-30 каждый день после обеда.
Тренировочные схватки или сокращения Брекстона-Хикса были мне знакомы, матка усиленно тренировалась. 15 июня до акушерского срока оставалось еще шесть дней, мы с мамой мыли кухню, как вдруг я почувствовала, как что-то тянет внизу живота. Я плюхнулась на диван и говорю маме: «Чего-то заболело». Мама – паникер – бросает тряпку и заявляет: «Все, ты рожаешь!» Но боль как появилась, так и прошла, длилась она несколько секунд. Мы принялись дальше мыть кухню, при этом мама все еще подумывала вслух, что может все-таки поехать в больницу. Но так как ничего больше не происходило, вопрос о больнице отпал сам собой. Вечером я потопала к маме в гости, жили мы совсем рядом. Сидя у нее, я опять почувствовала такую же легкую боль, даже и болью-то ее не назовешь. Похоже на ощущения, когда месячные только начинаются. Продолжалась она опять несколько секунд. Мама говорит: «Девушка, вы
ведь родите сегодня!» Я в ответ прочитала ей лекцию о продолжительности первых родов, заверила, что до больницы доехать в любом случае успеем. В конце напомнила ей ее же рассказы о том, как долго она рожала моего старшего брата. Мамусик немного успокоилась.
Мой дорогой Котя пришел с работы, мы еще повозились с нашим ремонтом, который пока и не думал заканчиваться. Да и чего ему заканчиваться, у нас же еще неделя впереди ?. Спать легли поздно, в двенадцатом часу. Уснула как убитая, устала за день.
Ночью, в 2.45, проснулась от непреодолимого желания сходить в туалет, живот закрутило. Побежала. Понос, простите за подробности. Почему понос, я даже как-то не озаботилась, спать хотелось очень. Опять легла
и вроде даже уснула, но проснулась, судя по часам, минут через пять оттого, что опять скрутило живот. Боли были только в кишечнике, типичные поносные скручивания живота, поэтому мысли о родах у меня не
возникло. Сбегав в очередной раз в туалет, я попыталась снова залечь в постель, но тут началось! Схватки, а это были они, сомнений у меня не осталось с первых секунд, пошли одна за одной. Интервал минуты
две-три. Я разбудила мужа. Он может, и испугался, но виду не подал. Побегала еще по дому, схватки шли уже как-то чаще и намного больнее. Вначале я еще думала: первые роды, все не так быстро, как хотелось бы.
Но прошло минуты две-три, и я уже не была уверенна, что первые роды равно долгие роды. Позвонила маме, она взяла трубку очень быстро, у меня даже возникло ощущение, что она спала в обнимку с телефоном. Мама должна была приехать на машине со своим сослуживцем, с которым договорилась заранее. А мы с Костей стали готовиться к отъезду в роддом. Бриться, мыться. Все это делать было ужасно неудобно. Потому что схватки шли с промежутком в 40 секунд, а продолжались секунд 60-70 и больше. Позасекав две-три схватки, я просто отбросила часы и сосредоточилась на том, как выдержать все это достойно. Жутко хотелось орать и чтоб вообще все это закончилось или хотя бы приостановилось. Честно говоря, не ожидала, что начнется все так быстро, я даже настроиться не успела. Все мои подруги-знакомые рассказывали, как все медленно начиналось, промежуток между первыми схватками минут пять минимум, а тут такое! Никакого практически промежутка. Казалось, на части разрываются все внутренности. Правду говорят, трудно описать эту боль, ищу слова и не нахожу. Когда с бритьем-мытьем было покончено, я просто валялась на нашей широченной кровати и скрючивалась на каждой схватке в самые немыслемые позы, а в промежутке проваливалась в какое-то полузабытье. Костя сидел рядом, держал меня за руку и мучился
оттого, что не мог облегчить мою боль. Он, похоже, совсем не боялся, позже рассказывал, что почему-то был уверен, что все будет хорошо. Ну а мне бояться просто некогда было, я была слишком занята переживанием
схваток и коротеньким отдыхом между ними. Во время этих 30-40 секунд отдыха никакие мысли мою голову не посещали, я даже не волновалась, почему так долго нет мамы с машиной. Наконец прибежала мама, бледная и испуганная (вот кто за все боялся ?) Оказалось, что знакомый ее не захотел нас везти в роддом, пытался как-то неубедительно оправдаться, но маме слушать его было некогда, и она побежала к другому человеку. Все это в полчетвертого ночи. Тот другой как раз собирался с другом на рыбалку выезжать в пять утра. Ну что ж, решили выехать немного пораньше. К нашему дому они подъехали почти в пять. Я уже довольно плохо соображала, так больно было. На маме лица не было, она буквально чуть не плакала, боялась, что мы не доедем. Я еще пыталась ее успокоить. Она сама рожала пять раз, но трое ее детей погибли сразу после родов, одна девочка и две девочки-двойняшки, недоношенные были. После них родилась я. Так что я очень желанный, долгожданный ребенок. Моя беременность была доношенная, не считая пяти дней ?, так что я как-то не переживала, может, уверенность мужа и на меня подействовала?
Только вот на маму она не распространялась, и мне даже жалко ее стало, так она волновалась и переживала. Забрались мы в машину и помчались. Ехать до роддома минут сорок. Всю дорогу я сидела между мамой и Костей и изо всех сил сжимала на схватке их руки, старалась не кричать. Водитель говорил, мол, покричи, если сильно захочется, но я держалась. В перерывах между схватками я просто падала то на мамино плечо, то на Костино.
Приехали в роддом, кое-как нашли вход, он был где-то сзади, неприметный такой. В приемной медсестра и врач, вопросы, анализы, взвешивания. Пошли смотреть открытие, трусы сказали отдать мужу,
пришлось отдать, на прокладке была кровь, совсем немного. Посмотрели раскрытие, на схватку. Честно говоря, дополнительной боли от этого осмотра я не почувствовала, было просто так же очень больно, как и в
другие схватки. Открытие оказалось восемь сантиметров. Вещи оказалось можно брать только в пакете. А у меня была сумка, в срочном порядке перепихнули все в пакет, сумку всучила маме. Мужу успела сказать, что
уже скоро, его попросили уйти. Когда брали кровь из вены, я не могла удержать руку в одном положении, так больно было от схваток. В результате огромный синяк на всю руку, держался больше двух недель.
Взвешивание это вообще песня. Я уже ничего не соображала, хотелось только, чтоб они отстали скорей. Так толком и не взвесились, потому что схватки у меня уже практически не прекращались, и я хваталась за
все, что было в радиусе моей досягаемости. Немного насторожились, когда узнали о поносе, но, услышав, что он был аккурат перед схватками, успокоились. Выдали чудо-рубашку, разорванную чуть ли не до колен. Захотелось в туалет. Я попросилась, разрешили. Тут же в приемной унитаз в закутке без дверей (наверное, чтоб роженица не смогла в нем забаррикадироваться) Заходя туда, столкнулась с таким же
замученным существом, как и я, в разорванной рубашке. С трудом узнала в этом существе свою знакомую, с которой неделю назад сидели в очереди в ЖК. Мы даже толком не поприветствовали друг друга, так были заняты схватками. Посидела на унитазе безрезультатно. Повели меня в родзал, который на втором этаже. Пешком повели, на лестнице пару раз падала на ступеньки, чтоб переждать схватку, акушерка терпеливо ждала. Дико захотелось тужиться, но тужиться запретили. Видимо этот позыв в туалет в приемной и был первой потугой. Добрели до родзала, но внутрь меня не пустили. Какая-то тетечка мыла пол и спокойно советовала мне потерпеть, пока она домоет. Я терпеть уже совсем не могла, потуги вовсю! Упала на колени, уперлась руками в пол и пропищала: «А что если я тут, прямо в коридоре рожу?» На что она спокойненько говорит, потуги, мол, передыхивай, рано тебе еще тужиться. Передыхивай! Вот уж они загнули! Это просто нечеловеческая сила, какое там передыхивай! Наконец она домыла этот пол. Из предродовой на меня взирали несколько рожениц. Судя по их спокойствию, я сделала вывод, что им до меня еще далеко. Прошли в родзал, акушерка начала требовать от меня перчатки, я говорю, есть одни в пакете, где пакет не знаю. Она поворчала чего-то, я уже ее не слушала, передыхивала. Пришла врач. Забралась я на кресло, просторное такое.
Забираться надо было, минуя положение сидя, та еще задачка. Тужиться еще не дают. Врачиха ушла куда-то, акушерка тоже. На соседнем кресле лежала девчонка, молоденькая совсем. У нее потуги вовсю, а тужиться нельзя, преждевременные роды, семь месяцев. Это все я услышала из ее разговора с акушеркой. Кричала она ого-го, ей сунули веселящий газ и скрылись. Какое-то время мы были одни, я передыхивала,
а она то пыталась газом этим веселящим дышать, то просто орала, как резаная. Потом в сопровождении акушерки, появилась моя знакомая из приемного - Танюшка. Кричащую девчонку переложили на каталку, а
Танюшку на ее место. Пришла врач, молоденькая, очень спокойная, села у меня между ног, разрешила тужиться, наконец. Похоже, это у меня сразу получилось, никто никаких замечаний не делал. С Таней занималась другая врачиха, а акушерка, похоже, была одна, бегала от одного стола к другому. Врачи были очень спокойные, болтали о своем. С нами вообще никто не разговаривал, только командовали: тужся, не тужся. Акушерка пыталась чего-то покапризничать на счет перчаток, но я на нее уже не обращала внимания. Тут врач мне говорит, давай уже немного осталось. Я изо всех сил старалась, не кричать уже не могла, стонала достаточно громко. Таня, на соседнем столе не проронила ни звука. Вдруг я вижу, что она родила! Тихо так, даже не пикнула, а вот дочка ее раскричалась ни на шутку! И тут же у меня снова схватка и потуги. Многие говорили мне, что самое страшное это схватки, а потуги и само рождение ребенка уже не так болезненно. Я, пребывая в этом розовом заблуждении, к боли во время рождения головки совсем не была готова. А боль была, да еще какая! Родилась головка, и я от неожиданной боли вильнула бедрами, тут
же почувствовав, как что-то обожгло в районе внутренней губы. Врач закричала на меня, мол, чего задом вертишь, шею ребенку свернешь! Головка тут же повернулась к бедру, буквально сразу и моя малышка
родилась вся. Тельце-ручки-ножки было уже не больно, такое ощущение возникло, что из меня вывалилась связка дров. Может не очень романтично, но что уж поделаешь, это первое, что пришло мне тогда в голову?. Дочуня моя чихнула, покрякала тихонько и замолчала. Вопить-надрываться ей видимо совсем не хотелось. На живот мне ее не положили, у них там пересменка была, и видимо они торопились, да еще кто-то рожать надумал. Дите забрали на столик, педиатр ее взвешивал, измерял. А меня осматривали и зашивали. Я все спрашивала, не перепутают ли наших детишек, а врачи посмеивались и говорили, что они совсем разные, никак не перепутаешь. Порвалась я совсем немного, в районе губы, как раз тогда, когда дернулась. Зашиваться было больно, даже очень. Я покричала, терпеть было уже совсем невмоготу. Педиатр поднес дочку, показать. Я протянула руку, а он отошел от меня на шаг, инстинктивно, что ли. Я постаралась сказать ей хоть пару ласковых слов. Она молчала, посапывала, очень спокойная и супер красивая! Потом плюхнули мне грелку со льдом на живот, под зад лоток железный и лежала я там еще два часа. Самое большое неудобство доставлял лоток. Танюшку увезли на каталке в коридор, а на стол положили опять ту девчонку, которая все еще мучилась. Она вопила и просила сделать ей кесарево.
Мне уже было легко и радостно, спать совсем не хотелось, и я лежала и думала о нашей доченьке. В общей сложности от начала схваток, до рождения малышки, прошло три с половиной часа. В карте написали: стремительные роды в срок.
В общем, роды мне понравились, отношение персонала было нормальное, не супер, но без грубостей хотя бы. Только одна акушерка, которая пришла увозить меня из родзала в палату разговаривала, как мегера. Она сняла лед и принялась давить на живот, я от неожиданной боли вскрикнула, не сильно, так чуть-чуть. Она отреагировала резко, с неприязнью, чего, мол, ты орешь, это же не больно совсем. Я подумала, что она, наверное, ни разу не рожала, потому что больно было прилично. Представьте, как там все было натружено после потуг и схваток, каждая мышца болела. А тут давят, что есть силы! Я не против того, чтоб они давили, если надо пусть давят, но чего орать-то на меня, можно ведь понять, что больно? Однако все это были такие мелочи, по сравнению с тем, что я родила и все хорошо с малышкой!
В палате я перелезла кое-как на кровать, сказали полежать на животе полчаса, а потом вставать. Есть хотелось ужасно. В палате нас было шестеро, уже знакомая вам Танюша и еще четыре женщины. Я, глядя на них, никак не могла взять в толк, что тут делают беременные? Потом, спустя минут двадцать, до меня дошло, что они вовсе не беременные, просто живот после родов не сразу уменьшается, а родили они все
четверо ночью, перед нами. Одна девушка, самая живенькая из всех, принесла мне супчика больничного. Я слопала его, полулежа на кровати, даже не успев понять, что там в нем было, по-моему, всего несколько
ломтиков картошки. Минут через сорок после моего заезда в палату, мне принесли дочку! Я даже не ожидала такой скорой встречи! Она сразу присосалась к груди, да так ловко! Когда ее пришли забирать, она никак не хотела отрываться. Понятно, что с таким сосунком молоко у меня пришло очень скоро и много.
Мой муж, после того, как меня сдал в приемном, домой оказывается, не поехал, а отправился под окна родзала. Так что весь процесс он слышал, даже первый крик нашей доченьки.
Вот так и родила. Чего и вам желаю. Персонал в послеродовом отделении был вежливый, внимательный. Нас называли барышнями, выслушивали наши вопросы, помогали, советовали. Были и не очень вежливые персонажи, но они как-то меркли на фоне общей массы доброжелательных спокойных врачей и медсестер.
Успехов вам!
Алена.
